20 марта 2012

Поселение Ладога: жизнь в чистом поле

Вместо кухонных мечтаний о лучшей жизни люди решили все изменить сами

Что заставляет городских жителей оставлять квартиры и бежать поближе к земле, в общих чертах понятно: экология, суета, безрадостное существование между домом и работой. Но что заставляет жителей села покидать свои деревни и перебираться в другое место — на землю, но на другую, на пустую, целинную, а то и бесплодную? Есть ли смысл в таком передвижении? Оказывается, есть. Людьми, сельскими и городскими, движет идея — и мечты о лучшем, более человечном образе жизни. Родовые поселения появились и размножились в России после выхода книги про мифическую жительницу тайги Анастасию. Книги, несмотря на свою фантастичность, несмотря на то, что вокруг них образовалась и развилась нездоровая идеология сектантства, послужили толчком для развития идеи ухода от техногенной цивилизации. Многие уставшие от суеты граждане великой страны усмотрели в этом почву для создания новой экологичной жизни.

Родина и радость

Этот кусочек поля заняли дочь и зять Седлецких. Они первые перезимовали в этом безлюдном месте.

Родовое поселение Ладога, на первый взгляд, место странное: поле, по которому расставлены домики разного размера и разной степени готовности. Где-то идет дым из трубы маленькой баньки, где-то стоит внушительное подобие сторожевой башни с окнами, затянутыми полиэтиленом. Обитаемость дома не зависит от его размеров и степени готовности, а зависит лишь от убеждений хозяев — если крепко решили съехать с привычной колеи, то дом, каким бы он ни был, заселен. Люди поначалу сооружают землянки — «лисьи норы», в которых, строясь, и проживают. Для кого-то эти «норы» становятся полноценным дополнительным жилым помещением, для кого-то так и остаются землянками. «Лисьи норы» торчат снеговыми холмиками, труба наружу, и оконце сбоку.

«Лисьи норы» — временное жилище родопоселенцев. Проще говоря, это обустроенная землянка.

Можно сказать, что поле уже достаточно обжитое. Мы отправились в самый основательный дом на этом поле — к Александру и Валентине Седлецким, которые вместе со своими взрослыми детьми стали первыми обитателями целины. Они в течение пяти лет осваивают эту землю и новый образ жизни, который, как уверяет Александр, постепенно возвращает ему потерянное с годами чувство радости.

Валентина и Александр Седлецкие, поменяв образ жизни, вернули себе радость существования.

— До того как приехать сюда, мы пятнадцать лет жили в селе Сосновка Усольского района, до этого — в Усолье. Оба работали в школе. Александр еще работал в ДК. Заметили, что сами-то мы живем неплохо, но страна находится в поиске альтернативного образа жизни. Мы считаем, что митинговать и требовать от государства помощи — это безнравственно. Сделай что-то сам, будь полезным обществу — такой точки зрения на жизнь мы придерживаемся. Наш образ жизни мы предлагаем как пример альтернативного способа существования, — объясняет идеологическую подоплеку новой жизни Валентина Седлецкая.

Александр Седлецкий по-мужски уверенно проводит в жизнь свою мечту о малой родине и воплощает в жизнь надежды на идеальное существование на родной земле.

— Мы все родились и проживали в СССР, в городе, в квартире. И нам говорили и говорят: «Родина, родина». А что это такое? Где твой кусочек земли, который ты можешь так назвать? И однажды я понял, что у меня нет родины. У меня есть дети, внуки — и у них тоже нет родины. Кто ответственный за это? Я сам ответственный. Когда я жил в городе, я понял, что потерял ощущение радости от жизни. Я работал директором ДК, устраивал для других праздники, а сам перестал ощущать радость. А здесь, казалось бы, в мелочах, в заботах о себе и своей семье чувство радости стало возрождаться. Не сразу, постепенно...

Радость жизни возрождает творческие способности. Александр Седлецкий вдруг ни с того ни с сего начал сочинять стихи. Он большой любитель чтения, но жанр, которому он отдает предпочтение, — фантастика; о стихах никогда раньше и не помышлял. Стихи сочиняет и его супруга. Валентина, как преподаватель рисования, еще и активно рисует. Жизнь, не обремененная суетой, способствует творчеству во всем. Творчество, говорят супруги, проявляется здесь в каждой мелочи, хоть стих написать, хоть пуговицу пришить, хоть сад посадить.

Родопоселения, экологические поселения, считают Седлецкие, могут стать национальной идеей России, ведь такие народные чаяния уже витают в воздухе.

— Главное — понимать, что мы не убегаем от чего-то, а идем к чему-то.

Над полем появился знак

Такой же точки зрения придерживаются единомышленники Седлецких. Как правило, все они знакомы с книгами об Анастасии. Как правило, все они — и пожилые, и молодые — хотят естественной радости жизни. Проживает в Ладоге агроном, бывший заместитель начальника колонии в Бозое. Проживают художники, юристы, строители, предприниматели, учителя, пенсионеры. Проживают приехавшие из Иркутска, Братска, Усть-Кута, Улан-Удэ, Усолья. Здесь не применяют никаких общих религиозных норм. Это к вопросу о том, что увлеченные книгами об Анастасии причислены к длинному списку сектантов — каждый живет по своей вере. Главное — уважать землю, быть хорошим соседом.

Большинство обитателей Ладоги — усольчане. Именно они освоили эту землю. А нашли ее ангарчане. — В Ангарске собралась группа единомышленников. Люди посещали собрания, вместе ездили на природу, пили чай, разговаривали на волнующие темы. В один прекрасный момент они почувствовали, что этого мало, от разговоров ничего не изменится. Появилась группа, которая решила реализовать идею родовых поместий. Люди стали искать землю, — рассказывает Александр.

В течение 2004 года было обследовано 12 участков. Остановились на целинной земле, которая ничего не рождала и была списана совхозом «Большееланский», исключена из севооборота. На этом поле пытались закрепиться фермеры, но глина и песок не давали урожая. Инициативная группа остановила свой выбор на этом участке из-за одного загадочного факта: на фотографии, которую сделали на этом поле, проявился сияющий круг. Родопоселенцы решили, что это знак. Разделили землю и стали заниматься насаждениями.

Через год поле выгорело. Позднее выяснилось, что подожгли его большееланские дети, возможно для того, чтобы лучше росла трава. Многие ангарчане после пожара покинули поле, не стали строиться. Седлецкие в те времена не были в контакте с ангарчанами. Они собирались со своей группой в Усолье и тоже мечтали о родовых поместьях.

Как-то они приехали в Ангарск на совещание, и с этого момента устремления Седлецких начали материализоваться. — В группе тогда было много вопросов: как строиться, на что жить в чистом поле и так далее, — говорит Александр. — Я предлагал перераспределить средства, готов был за умеренные деньги помочь со строительством.

На внутрисемейном совете дочь супругов Седлецких и ее муж решили поселиться в чистом поле. Александр ушел с работы, купил инструменты. Приобрели железный вагончик. Мужчины стали зарабатывать строительством в ближайших деревнях.

— В наше чисто поле с вагончиком и домиком начали подтягиваться люди. Приезжали, смотрели, спрашивали. У всех было три вопроса: не замерзаем ли мы здесь, не скучно ли нам и чем мы тут вообще занимаемся. Дочь сначала радовалась гостям, а потом стало некогда их принимать. И с тех пор мы постоянно занимаемся своей жизнью. С тех пор каждый год в поле переселялись по 3—4 семьи. Сейчас Ладога насчитывает 15—17 постоянно живущих семей. Общая площадь поля — 120 га. Всего здесь около ста участков. И все они давно заняты. Бывает, говорят старожилы Седлецкие, что кто-то вдруг отказывается от участка, тогда появляются другие претенденты.

— А бывает, что люди переуступают, продают кому-то свои участки? — спрашиваем у мы Седлецких, подразумевая, что спекуляции с землей могут привести к превращению Ладоги в обычную деревню или дачный поселок.

Оказывается, этот вопрос обитателей поля волнует. — Переходим сейчас на такую форму организации, как дачное некоммерческое партнерство, — объясняет Александр. — Земля будет оформлена на партнерство, чтобы поставить искусственный барьер спекуляции. Надеемся, что выйдет закон о родовых поместьях.

На глине выросли сады

— Земля, которую заняли родопоселенцы, считалась бросовой. Вы здесь пять лет. Удалось что-нибудь вырастить на глине и песке?

— У всех растут сады. За пять лет высажено около сотни тысяч деревьев. Все растет. Даже арбузы свои. Мы применяем методы естественного земледелия, землю стараемся не копать, чтобы не перемешивать микроорганизмы с поверхности и глубины, не ломать природную систему. Лично мы даже теплицы не строим — принципиально. И даже не удобряем, — объясняет позицию главный садовод семейства, Валентина.

Суть местного метода заключается в том, чтобы взаимодействовать с землей, а не требовать от нее, не выколачивать химией и вспашкой. Земля, считает Валентина Седлецкая, ждет человека, и присутствие человека на земле побуждает ее давать плоды, растить травы. Это взаимоотношения на энергетическом уровнмастер-классы по строительству, народным промыслам. Поддерживают здесь — без насмешки, иронии — соседские инициативы по внедрению новых, незнакомых в Сибири технологий.

— Вот видите, здесь дом из соломы будут строить. По канадской технологии. Соломенный дом поставят на фундамент. Солома — в тюках. Потом все это оштукатурят, — в общих чертах описывает Александр будущий дом соседа.

Здесь никто не скажет, что сосед, мол, сбрендил, занимается ерундой. Здесь у каждого есть какие-нибудь творческие планы. Образ жизни позволяет. На то и чисто поле.

Светлана Михеева, «СМ Номер один». Фото Сергея Игнатенко

Источник: Газета СМ Номер один